В крупнейшей шведской ежедневной утренней газете «Дагенс нюхетер» (Dagens Nyheter — «Новости дня») вышла большая статья о памятниках Охтинского мыса: «Шведские древности в Петербурге под угрозой».
Полный текст (на шведском) доступен в пдф-файле по ссылке.
Русский перевод подготовлен Юлией Куршевой.
ШВЕДСКИЕ ДРЕВНОСТИ В ПЕТЕРБУРГЕ ПОД УГРОЗОЙ
Анна-Лена Лаурен, корреспондент шведского издания «Dagens Nyheter.» (Сегодняшние новости), 18 ноября 2020 г.
«Как видите, здесь не так много требуется сохранять» – говорит один из сотрудников отдела по связям с общественностью и СМИ «Газпром нефть». Он показывает на кусты и молодые деревца.
Древности не видны. После раскопок и переноса ценных артефактов старые рвы были снова засыпаны землей, чтобы защитить сохранившиеся деревянные постройки.
Попасть на территорию закрытого мыса можно только по специальному разрешению от «Газпром нефть». Официально это место строительства, в действительности здесь ничего не происходит 10 лет. Сначала «Газпром» планировал построить башню высотой 400 метров, но был остановлен возмущенными жителями Петербурга. Они считали, что гигантской башне нечего делать в их городе с культурой и историей, к тому же напротив уникального, небесно-голубого Смольного собора, расположенного на противоположном берегу Невы.
«Газпром» был вынужден подчиниться. Башню построили далеко от центра.
Сейчас «Газпром нефть» – дочерняя компания «Газпрома», крупнейшего в мире государственного газового концерна, намерена построить на этом месте офисное здание и парк. Но археологи, историки и политики протестуют. В суде идет параллельно как минимум три процесса, в ходе судебных разбирательств против строительства возражают разные люди.
– Раскопки на Охтинском мысу показали, что этот район имеет древнюю историю. Это – уникальное место, пересечение разных культур, общее наследие России и Швеции. В Ниене говорили на разных языках. В Санкт-Петербурге нет другого места с такой концентрацией древностей. Например, там мы обнаружили лютеранское кладбище, – говорит Александр Кононов. Он является вице-президентом Всероссийского общества по охране памятников. Кононов также член Совета по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга.
«Газпром нефть» считает, что застроить можно весь мыс, поскольку министерство культуры выдало разрешение на это. Единственное место, которое следует сохранить – так называемый Карлов бастион. Древностей видно не будет, они останутся под землей как часть парка.
На самом мысу ничего не видно, только молодые, быстро растущие березки и осинки. Но в XVII веке на этом месте бурлила жизнь. Рядом был основан шведский город Ниен, мультикультурный плавильный котел, где говорили на шведском, финском, русском и немецком языках. Большинство самых успешных купцов были немцами, в то время как среди горожан доминировали ингерманландцы. Финляндия была восточной частью Швеции.
Уникальная крепость Ниеншанц располагалась на мысе между Охтой (шведы называли ее Сварта-ээ – Черная речка) и Невой, чтобы закрыть русским путь к Балтийскому морю.
– Ниен построили, чтобы облегчить торговлю между Европой и Россией. Речь шла о контроле связей между Россией и балтийскими странами. Густав II Адольф основал Ниен для ведения торговли, которая должна была развиваться. Но этого не получилось, потому что торговля с Россией шла, прежде всего, через Архангельск. Ниен не стал богатым городом, как планировалось, – говорит археолог Петр Сорокин.
В 17 веке тотальный контроль Финского залива являлся для Швеции стратегическим приоритетом. Русские и шведы доминировали в этом районе попеременно на протяжении сотен лет. Уже в 1293 году Торгильс Кнутссон основал город Выборг, в 120 километрах к северо-западу от того места, где сегодня находится Санкт-Петербург. Столетиями Выборг был главной защитой Швеции от России.
В 1300 году маршал Торгильс Кнутссон построил на Охтинском мысе крепость Ландскрону. Но уже в следующем году она была разрушена русскими. Почти через триста лет, в 1638 году, шведы вернулись и основали Ниен. Город защищала крепость Ниеншанц, построенная в форме звезды по итальянской модели, стены крепости были расположены под углом, чтобы лучше выдерживать удары пушечных ядер.
Ниеншанц продержался вплоть до 1703 года. Тогда русский царь Петр Первый завоевал эту территорию, разобрал укрепление камень за камнем, и использовал материал, чтобы построить свой новый, дерзкий город, свое окно в Европу: Санкт-Петербург.
Сейчас российские архитекторы и историки бьются за то, чтобы остатки крепостей были сохранены. Археолог Петр Сорокин начал вести раскопки в небольшом объеме еще в 1992 году. Но только в 2006–2009 годах, когда Газпром хотел построить свою башню, ему поручили провести более основательные раскопки.
– Мы нашли больше, чем когда-либо могли предположить. Это и слой, относящийся к неолиту, к тому периоду, когда здесь […] был берег моря. Это и остатки трех крепостей: одна из них была построена новгородцами в XIII веке, две другие – шведские крепости Ландскрона и Ниеншанц. Многие были уверены в том, что от них ничего не осталось. Но мы почти сразу обнаружили три форта, план их оснований вырисовывается очень четко. Речь идет о комплексе защитных укреплений разных эпох, все хорошо сохранилось. Можно ясно видеть дерево-земляные укрепления. В некоторых местах земляные валы высотой три-четыре метра, – говорит Петр Сорокин.
По его мнению, Охтинский мыс имеет историческое значение не только для России.
– Эти сооружения тесно связаны с историей России, Швеции и всей Северной Европы. Их историческая ценность не вызывает сомнений не только в российском, но и европейском контексте. Если Газпрому разрешат построить здесь свой офис, от этих древностей ничего не останется.
На вопрос газеты «Dagens Nyheter» «Газпром нефть» ответила по электронной почте:
«Что нужно охранять на этом участке, решает государство, т. е. министерство культуры. Мы следуем ограничениям министерства культуры. Тот участок, который подлежит охране, будет охраняться, мы не будем препятствовать возможному проведению дальнейших археологических раскопок», – пишет «Газпром нефть».
Петр Сорокин и Александр Кононов указывают на то, что министерство культуры выбрало только незначительную часть древностей для постановки на охрану. На практике планируемое строительство означает, что почти все, что осталось от Ниеншанца и Ландскроны, будет потеряно. На это «Газпром» отвечает, что следует предписаниям министерства культуры.
– Мы не можем принимать решение о том, что подлежит охране. Это решает министерство культуры, – отвечает «Газпром нефть».
Петр Сорокин несколько раз предлагал создать археологический парк.
– Десять лет мы предлагаем создать археологический парк, где можно будет гулять между памятниками древности и изучать их. Можно будет видеть все три крепости, понимать, как они были спланированы и построены, видеть весь участок. Но мы не получили ответа на наше предложение.
На вопрос газеты «Dagens Nyheter.» «Газпром нефть» ответила, что решение о создании археологического парка должно быть принято государством.
«Мы не занимаемся музейной деятельностью или археологией. Это решение, которое должны принять власти, у них есть компетенция принимать такие решения по этому участку, – пишет «Газпром нефть».
Шведские эксперты, с которыми поговорил корреспондент, говорят о том, что результаты, полученные Сорокиным, уникальны.
– То, что нашел Сорокин, совершенно невероятно. Когда я писал научную работу о Ландскроне, у меня было только несколько карт из Санкт-Петербурга. Он обнаружил огромный участок с ценными находками и деревянные сооружения. Можно полностью видеть укрепления: валы, деревянную двухэтажную башню, которая, скорее всего, была еще выше. Деревянная постройка 1300 года – таких осталось не так много, – говорит сотрудник государственного архива Швеции Кристиан Ловен.
Ловен – кандидат искусствоведения, доцент. Его работа была посвящена средневековым шведским городам, в том числе Ландскроне, которую он называл «самым масштабным проектом Швеции того времени».
– Это была дерево-земляная крепость квадратная по форме, очень большая и построенная на совесть. Когда шведы к осени уехали домой, они оставили двести солдат, это было очень много. Они знали, что русские попытаются отвоевать Охтинский мыс, – говорит Ловен.
Крепость должны были перестроить в камне. Но прежде чем шведы успели это сделать, ее взяли штурмом очень значительные по численности войска новгородцев. Ландскрона пала всего лишь через год после постройки.
– Будет ужасно, если эти древности уничтожат. Очень редко случается, что на одном месте обнаруживается так много древностей, о которых мы к тому же так много знаем из письменных источников, – говорит Кристиан Ловен.
Арехолог, доктор наук Уппсальского университета Карл-Йоста Ойала также считает Охтинский мыс уникальным.
– До раскопок Сорокина считалось, что большая часть укреплений уничтожена. Сейчас у нас есть большое количество древностей разных эпох, расположенных на одном участке, это очень необычно. Это важно для понимания общей истории Швеции и России. Но не только история Швеции рискует быть потерянной, это, прежде всего, история Санкт-Петербурга. Это место показывает глубину истории Санкт-Петербурга. Некоторые считают, что Петр Первый решил построить свой город на пустынном месте, но это было не так, – говорит Ойала.
Можно подозревать, что незаинтересованность министерства культуры России сохранить эти древности объясняется тем, что они шведские. Когда был основан город Ниен, русские покинули эту территорию. С 1623 по 1695 год количество русских уменьшилось в Ингерманландии с почти 89 до 26 процентов. Явная цель Швеции заключалась в том, чтобы не подпускать русских к Балтийскому морю. Одновременно с этим сегодняшнее руководство России годами ведет пропаганду патриотически окрашенного изучения истории.
– Иногда можно слышать следующий аргумент: Почему мы должны беспокоиться о какой-то шведской крепости, которую захватил Петр Первый? Мы уже победили шведов и ничем им не обязаны – это идеологически окрашенное мнение, – говорит Александр Кононов – это недостаток культуры. Соверешенно неважно, кому принадлежали крепости! Они являются уникальными свидетельствами культуры и истории, которые дают нам понимание нашего прошлого.
В Генеральном консульстве Швеции Санкт-Петербурга следят за этой историей многие годы.
– Со стороны Швеции мы, конечно, хотим, чтобы наше общее культурное наследие было сохранено. Однако мы отказались от участия в обсуждении этого внутреннего вопроса России. Мы налаживаем контакты между археологами и историками России и Швеции, – говорит Ева Сундквист, генеральный консул.
Кристиан Ловен считает, что Россия могла бы представить эти древности как часть патриотического описания истории своего прошлого.
– Взятие Ландскроны было одной из самых больших побед Новгорода. Шведы пытались не допустить новгородцев к Балтийскому морю, но им это не удалось. Построить офисное здание и одновременно сделать обнаруженные древности частью здания не представляет никаких проблем. Газпром может сделать из этого памятник победам русских.